Воспоминания о первых полевых работах

После окончания Ленинградского топографического техникума в 1969 году, я изъ-явил желание служить в СА. Меня и всех других желающих пойти в армию вызвали в Смольнинский районный военный комиссариат города Ленинграда на собеседование. После моих ответов на поставленные членами комиссии вопросов меня спросили, где бы я хотел служить. Я ответил по простоте душевной, что мне все равно. Члены комиссии удивленно переглянулись – так я оказался в городе Казах, в 50 тго Закавказского Воен-ного Округа.

В г. Казах я приехал 13 июня 1969 г. Представившись командиру отряда полков-нику Курилову, и получив от него отеческие наставления, я получил полевую форму и был устроен для проживания в «финский» домик, где в отдельных комнатах уже распола-гались опытные офицеры - старший лейтенант Бобров и лейтенант Борыка, которые мно-гое добавили к командирским наставлениям.

В части в то время был покой и тишина, полевые отделения находились на реде-маркации советско-турецкой государственной границы, в части находилось минимальное количество офицеров. Оставшиеся офицеры занимались обеспечением жизнедеятельности части и выполнением задач, поставленных командованием. Недели через три я и выпускник Киевского топографического техникума младший лейтенант Валерий Родин под руководством чудесного, остроумного человека и опытного офицера капитана Михаила Каминского были отправлены «своим ходом» на автобусе с инструментами в г. Нахичевань для выполнения крупномасштабной топографической съёмки в районе строящегося в то время Нахичеванского водохранилища. В течение нескольких недель съемка была выполнена успешно и без проблем. Ярким воспоминанием о моей первой командировке остались встречи в процессе выполнения работ с малоприятными обитателями – скорпионами, фалангами (мерзкие создания), повстречались и с гюрзой. Обошлось без неприятных последствий. На этом мой первый полевой выезд закончился.

Главный его итог – приобретенный опыт общения с солдатами и встреча с офице-ром, который стал примером для меня во всех отношениях – капитаном Каминским.

В августе 1969г. я был направлен в 3 группу контроля по редемаркации советско – турецкой государственной границы.

Вся советско – турецкая граница была разделена на 4 примерно равных участка. На каждом участке выполняли поставленные задачи специально созданные группы, включающие в себя пограничников (начальники групп), топогеодезическое отделение во главе с начальником отделения (зам. начальника группы), общевойсковых офицеров с личным составом. Группам была придана автомобильная и специальная техника, БТР. В каждой группе имелся переводчик.

На рекогносцировке

Первая Первая и третья группы были контрольными, вторая и четвёртая - рабочи-ми.

У турецкой стороны было наоборот. Рабочие группы выполняли топогеодезические работы, меняли старые деревянные пограничные знаки на блочные железобетонные, составляли карточки и протоколы на пограничные знаки. Контрольные группы контролировали снос и изготовление пограничных знаков. Топогеодезические работы контрольные группы выполняли почти в полном объеме.

3 группа контроля располагалась в Ахалкалакском районе, н. п.Карцахи, который нахо-дился рядом с озером Хозапини. Граница проходила по центру озера. Группа размести-лась в здании бывшей пограничной комендатуры.

Места для работы и жизни хватало, но добираться на другие участки границы, закреплен-ной за группой, было крайне неудобно.

Встретили меня очень хорошо, хотя без подколок не обходилось. Ребят понять можно было – не каждый день приезжает молоденький младший лейтенант после техни-кума, сколько лапши можно повесить ему на уши, но я не обижался, так как даже подкол-ки были доброжелательными. Вскоре, по отношению к себе, я понял, что коллектив меня принял, чему я был очень рад.

Координаты пограничного столба – правильные!

Примерно в это же время в группу вместо капитана Бабичева прибыл окончивший академию начальник отделения капитан Кольцов Александр Александрович, который до окончания редемаркации был для нас справедливым командиром и старшим товарищем, человеком, который сплотил коллектив, в центре которого он находился и на службе и на отдыхе.

Хочу перечислить офицеров – топографов и геодезистов, с которыми я имел честь работать бок о бок в течение более двух лет в 3-й группе контроля.

Это старшие лейтенанты: Сойко Валерий Акимович, Филиппов Виталий Алексее-вич, Телицын Григорий Анисимович, Коцюба Анатолий Макарович.

Слева направо: Сойко В.А., Кузнецов А.А., Кольцов А.А., Филиппов В.А., Коцюба А.М.

К моменту моего прибытия в Ахалцихском районе, городе Вале, на шахте №2 уже заканчивались работы по оборудованию нового места дислокации группы.

Вскоре поступила команда передислоцироваться на новое место, что наша группа в полном составе и выполнила, быстро собрав имущество и совершив сто километровый марш.

На новом месте условия работы и жизни были намного лучше и к цивилизации ближе. Условия жизни офицеров и их семей были хорошими. Каждый офицер получил возможность жить в отдельной квартире, в поселке работали школа, магазин.

Устроившись на новом месте, мы продолжили выезды на линию границы. С допуском в пограничную полосу проблем не было. Каждому офицеру был выдан документ, дающий ему право производить работы в пограничной полосе и на право перехода границы на один километр. Удостоверение было напечатано на русском и турецком языках и заверено печатями и подписями советского и турецкого пограничных комиссаров. С таким документом наших офицеров с личным составом и автомашинами пропускали везде беспрепятственно. По установленным правилам переходить (переезжать) границу мы имели право в присутствии представителей турецкой стороны, но это правило практически не выполнялось ни нами, ни турками, тем более, что наши пограничники нас никогда не сопровождали. Из-за этого иногда возникали не очень приятные ситуации. Однажды в такую ситуацию попал и я.

Мне было приказано прибыть к месту работы турецких коллег для осуществления контроля. На автомашине ГАЗ-66, я со своей командой ехал к месту встречи вдоль грани-цы, выбирая маршрут между камней (дорог там не было). В районе пограничного знака №162 проезд по нашей территории был затруднен из-за большого скопления камней и, я решил объехать это место по турецкой территории. Недалеко от границы стояла турецкая наблюдательная вышка, на которой турецких пограничников я не увидел.

Советско-турецкая граница

Мы спокойно переехали границу и уже проезжали мимо вышки, когда с неё спус-тились два здоровенных турка-пограничника с винтовками в человеческий рост, которые они направили на меня. Эти ребята либо дремали на вышке, либо играли в нарды. Мне дали понять, что я должен проследовать вместе с ними на турецкую заставу. Такая перспектива меня никак не устраивала, я понимал, что очень серьезно подведу своих командиров, если мое приключение дойдет до вышестоящего руководства. Мое удостоверение с турецкой печатью и подписью турецкого пограничного комиссара их не впечатлило. По-моему они и читать -

Совместные полевые измерения закончены     

Когда я предложил турецким аскерам две пачки сигарет «прима», пограничный «конфликт» был закрыт, и мы расстались, дружески пожав друг другу руки. Не могу ска-зать, что после этого случая я действовал осмотрительнее.

По прошествии некоторого времени, от руководства группы я получил приказ проложить нивелирный ход от геодезического пункта, находящегося на перевале Годердзи до геодезического пункта, находящегося на границе в районе 17-й пограничной заставы с целью определения высоты пункта.

17-я застава относилась уже к Батумскому погранотряду. Здесь заканчивалась зона действия 3-й группы контроля и начиналась зона 4 рабочей группы.

Получив задачу и загрузив все необходимое для ее выполнения, моя команда вы-ехала к месту работы. Для меня это была первая серьезная задача, которую необходимо было выполнить самостоятельно.

Прибыв на перевал Годердзи, и решив вопрос с размещением в пустующем доме, мы приступили к разгрузке. Первый «блин» оказался комом – при выгрузке из кузова ма-шины 40-литрового бидона с водой, солдат, выгружавший его, уронил бидон себе на ногу. Я принял решение вернуться на базу для оказания медицинской помощи пострадавшему.

Травма оказалась не тяжелой, но солдата пришлось заменить. Не буду повторять то, что я услышал по этому поводу от руководителя группы подполковника Разуваева.

Нивелирование в горах

Главный урок, усвоенный мной после этого случая¬ – офицер всегда и при любых обстоятельствах должен отвечать за своих подчиненных.

На следующий день, мы снова выехали к месту работы и через несколько часов были на месте. Выполнение работ предполагалось завершить недели за две. Это обуслав-ливалось протяженностью нивелирного хода около десяти километров, большим перепа-дом высот в горах и соответственно большим числом « штативов» (точек стояния с инст-рументом). Ход прокладывался в прямом и обратном направлении с закреплением точек в конце каждой секции. Это было необходимо для осуществления контроля качества вы-полненной работы в постоянном режиме. Технических затруднений в выполнении работ не было, так как мне приходилось выполнять такую работу еще до армии на практике в гражданских экспедициях. В процессе выполнения работы, для экономии времени, два раза пришлось менять место дислокации расчета. Вторым местом была тыловая застава, а на завершающем этапе 17-я погранзастава. Пограничники всегда оказывали нам всю не-обходимую помощь, представляли место для размещения и обеспечивали отличное пита-ние. Большое им за это спасибо.

Начало работы началось с травмы солдата, а окончание напоминало трагикомедию. А дело было так. В предпоследний день работы, мы прошли КСП, охранную систему С-100 и уже видели пирамиду, где должны были завершить работу. Неожиданно пошел снег, спустился туман – в горах это бывает и летом. Через несколько часов туман рассеялся, и мы увидели перед нами пирамиду, но не нашу, а турецкую. Оглянувшись, я увидел нашу пирамиду, которая находилась метрах в трехстах сзади. Пришлось изменить направление хода.

Дальше – только пешком…

Снова пошел снег, и я принял решение закрепить последнюю точку хода и закончить работу, отложив ее завершение на следующий день. Чтобы не носить лишние тяжести, нивелирные рейки и чугунные нивелирные башмаки я приказал на ночь оставить на месте окончания работы. Пешком мы вернулись на заставу, поужинали и, с чистой совестью, легли спать. Ночью заставу пару раз поднимали «в ружье», но это на заставах обычная вещь – волки, другие животные часто заставляли охранную систему срабатывать.

Рано утром меня разбудил дежурный по заставе и передал приказ начальника Ба-тумского погранотряда, который в это время находился с проверкой на заставе, прибыть в кабинет начальника заставы. В кабинете находился начальник погранотряда и начальник заставы, которые вежливо поинтересовались -не оставляли ли мы чего-нибудь за «систе-мой»

.

Я рассказал, как вчера было дело. Все, что я услышал от пограничных начальников, пересказу не подлежит. Дело в том, что пограничный наряд ночью обнаружил следы трех человек на КСП, которые шли из Турции, наряд сообщил об этом на заставу, застава была поднята «в ружье». Отрабатывая обнаруженные следы, пограничники нашли оставленные нами нивелирные рейки и «башмаки». Вот тут они вспомнили обо мне. В свое оправдание я мог сказать только то, что контрольно - следовую полосу я не видел, так как был туман и под ногами был снег, а не земля. В завершении нашей «дружеской» беседы, начальник погранотряда приказал начальнику заставы не пускать меня и моих солдат за «систему» без сопровождения пограничников. В этот же день мы замкнули ход на нашей пирамиде (точнее на бетонном центре, над которым была построена пирамида). На этом работа бы-ла закончена. Сопровождающих пограничников с нами опять не было. Перед отъездом с заставы, я зашел к начальнику, извинился за доставленные неудобства, поблагодарил за радушный прием. Извинения были приняты.

Контрольные измерения на Турецком геодезическом пункте…

После возвращения на базу я подключился к выполнению плановых работ. Выез-ды на границу чередовались с камеральными работами. Периодически мы встречались с турецкими коллегами не в полевых условиях, а в представительских домиках, которые находились недалеко от границы.

Встречи назначались поочередно - на нашей и турецкой территориях. На этих встречах сверялись результаты полевых работ обеих сторон, подписывались необходимые документы и решались прочие организационные вопросы.

Каждая встреча заканчивалась дружеским банкетом за счет принимающей сторо-ны. Так как представительских денег, выделяемых на эти встречи, было явно недостаточ-но, наши офицеры добровольно « скидывались», не желая краснеть перед турецкими офи-церами.

Так, в уже привычном режиме, мы и работали до окончания редемаркации в 1972 году, когда редемаркационные группы были расформированы, а отделения вернулись в место постоянной дислокации город Казах.

Банкет на советской стороне

До 1979 года я продолжал служить в 50 тго. В эти годы в составе топографическо-го, а затем и геодезического отделений я занимался обновлением топографических карт масштаба 1:50 000, обновлением планов городов Поти и Тбилиси масштаба 1:10000, привязкой специальных сооружений в приграничных укрепленных районах, изготовлением макетов местности, выполнял и другие поставленные командованием задачи.

С благодарностью вспоминаю начальников отделений, под руководством которых я проходил службу после редемаркации - капитана Тирумса Юриса Карловича и майора Татаринова Виктора Николаевича, а так же офицеров отделений Бориса Голубева, Юрия Чередника, Анатолия Шавыро, Леонида Пашигорева, Сергея Корячко, Юрия Эпштейна, Дмитрия Сибюка, Николая Трофимова, Владимира Терентьева, Петра Козика, Волкова Сергея. Крепкого здоровья живым и вечная память ушедшим из жизни.