ЛУЧШЕ ГОР МОГУТ БЫТЬ ТОЛЬКО ГОРЫ…

Сначала небольшой экскурс на 4-й курс ЛВВТКУ. Учился я нормально, по зимний семестр 4-го курса шел на красный диплом. Потом первая "лишняя" четверка и все пошло прахом. На собеседовании спрашивали, где я желаю служить. - Киевский ВО, Ленинградский или Дальневосточный ВО. А в результате - Закавказский ВО, г. Казах Азербайджанской ССР. Как нас в училище "пугали" Казахом и Табошаром, а на самом деле в тяжелых местах служат, как правило, очень нормальные и правильные офицеры. В этом я убедился за годы службы в отряде. Здесь все тяжести больше объединяют людей, а тем более офицеров топографической службы, “белой кости” Вооруженных Сил СССР. 

В 1980году, после Московских Олимпийских игр, я прибыл для дальнейшего прохождения службы в Закавказский военный округ. Прибыло нас восемь человек: пять геодезистов – Малахов Сергей, Баринов Валерий, Федоров Александр, Кашкаров Игорь и я, а также трое топографов – Крупела Леонтий, Польщак Евгений и Шувалов Сергей. Что интересно, выпускников, которые отказались служить в РВСН, отправили в г. Казах и г. Табошар (Таджикистан). Таких среди нас было трое: Игорь Кашкаров, Александр Федоров и Сергей Малахов. В штабе округа в г. Тбилиси начальник ТС ЗакВО полковник Соплин Н.П. проинструктировал нас, молодых офицеров, и предупредил, с кем в отряде желательно, вне службы, не общаться. Потом старший лейтенант Федяев Сергей на клубном автомобиле довёз нас к месту службы, в отряд прибыли уже вечером. Мы представились командиру отряда подполковнику Коростелеву О.Н. и, после небольшого инструктажа, нас отправили в гостиницу части.

Первые впечатления о городе Казахе были, конечно, неважные, но потом все стало на свое место: оказалось, что кроме минусов по жизни, есть много плюсов по службе. Нас, выпускников-геодезистов, направили в геодезическое отделение, которым командовал капитан Золотарёв М.И.. В состав отделения вошли я и еще лейтенанты Малахов С., Федоров А. и Баринов В.. Кроме нас в отделение вошли "зубры" казахской геодезии старший лейтенант Козик П. (заместителем начальника отделения) и старший лейтенант Елисеев А. (старший геодезист). Так началась наша служба в 50 тго. В начале 1981г. в отделении добавилось ещё два геодезиста, это были "двухгодичники", закончившие НИИГАиК (г. Новосибирск) – Зимин В. и Садко В.. Мы усиленно тренировались и готовились к отделенческим и отрядным ТСУ. После учений и проверки в отделении, под руководством строгого и правильного начальника, началась активная подготовка к выезду на полевые работы, а они предстояли интересные, нам ранее неизвестные – тогеодезическая привязка навигационных систем аэродромов на территории ЗакВО.

Первый полевой сезон он всегда первый и незабываемый. Это проверка профессиональной пригодности личного состава отделения, возможность на практике показать свои знания и навыки, приобретенные в нашем училище. Ранним июньским утром наше отделение в составе: капитан Золотарев М.И. и лейтенанты Зимин В., Малахов С., Садко В., Кашкаров И. и я, убыло в район выполнения топогеодезических работ. Предстояло маршем пройти расстояние 550 км до п. Кала (за г. Баку, на краю Апшеронского полуострова). Мой автомобиль Газ-66 был "под завязку" загружен пирамидами. Проехали мы 30 км до г. Тауз и у моего автомобиля закипел радиатор, начались настоящие мучения, остановки через каждые 5-10км. Таким черепашьим темпом отделение преодолело половину пути, видимо начальнику отделения это порядком поднадоело и он сел старшим на мой автомобиль. И тут дело пошло, остановок почему-то уже не было, радиатор больше не закипал, вот что значит НАЧАЛЬНИК, все его боятся.

 В п. Кала находился военный аэродром. Все офицеры отделения были в полевой форме, при оружии, и за каждым закреплён автомобиль. Лётчики у нас спрашивали, когда нас отправляют, как оказалось, этот аэродром был перевалочной базой для отправки в Афганистан. По норме, насколько я помню, для привязки одного аэродрома было предусмотрено примерно 45 техникодней, а в плане работ было 7 аэродромов: п. Кала, п. Пирсагат, п. Сангачалы, п. Карачала, г. Сальяны, г. Казимагомед (полюс жары в Азербайджане, до плюс 45-50 градусов) и п. Кызылагадж. Самыми незабываемыми были первый аэродром – п. Кала, и последний – п. Кызылагадж. Первый он всегда первый, а вот аэродром вертолетного полка в п. Кызылагадж просто нас поразил. Он находился среди болот в заповеднике на Ленкоранской низменности. Нас было трое: я – старший, лейтенант Малахов С. и уже старший лейтенант Зимин В.. Комаров тьма тьмущая, ночью в гостинице спать невозможно, так мы подогнали к гостинице наш автомобиль СГА-66 (кунг) и спали в нем, предварительно потравив комаров. Все топогеодезические работы на этом аэродроме выполнили очень быстро, напечатали стояночные азимуты и поздно вечером побыстрее уехали как можно дальше в сторону г. Казах. Наше геодезическое отделение выполнило топогеодезические работы по привязке аэродромов раньше срока, с хорошим качеством и прибыло в пункт постоянной дислокации. По итогам выполнения плана топогеодезических работ за 1981год наше молодое геодезическое отделение заняло в отряде первое место и на подведении итогов за год нам вручили переходящий приз – «теодолит ТЕВ-1» (венгерского производства). Вот так состоялось наше отделение.

Полевой сезон 1982г. был очень знаменателен, особенно для меня. Рано утром 6 июля наше отделение убыло в район выполнения топогеодезических работ – г. Поти (Грузия), а после обеда в часть принесли телеграмму с известием о том, что у меня родилась дочь. Я об этом важном событии в моей семейной жизни узнал только через две недели, когда с проверкой к нам приехал начальник отделения и привез пачку писем и телеграмм. Наше отделение выполняло топогеодезическую привязку дивизионов противовоздушной обороны на протяжении всего Черноморского побережья Кавказа. Состав отделения немного изменился: начальник отделения капитан Золотарев М.И., геодезисты-исполнители – лейтенанты Малахов Сергей, Садко Володя, Мужиченко Володя, старший лейтенант Зимин Валера и я.

 В этом полевом сезоне я со своим напарником Мужиченко Володей проехали всё Черноморское побережье Кавказа от г. Пицунды до г. Батуми. Люди отдыхают, а мы трудимся в поте лица, до моря рукой подать, всё время ощущается приморский воздух. Чем не отдых для всех, и офицеров и солдат. За время службы в славном 50 тго я на морях (в командировках, конечно) бывал в 1981г., в 1982г., в 1983г. и в 1989г. Свой последний полевой сезон, будучи заместителем начальника отделения, я провел в составе фотограмметрического отделения в г. Ленкорань, аж целых четыре месяца на побережье Каспия. Наше сборное отделение выполняло работы по обновлению топографических карт масштаба 1:50 000. Но всё равно, Каспийское море - тоже море, чем не курорт, есть возможность купаться каждый день. Так что наш любимый топогеодезический отряд находился в курортной зоне. На карту Закавказья смотришь и видишь море слева, море справа, настоящий курорт, а говорили что дыра – ВРАЛИ !

Самое большое самоудовлетворение в период прохождения службы в отряде мне принесли полевые сезоны 1983-1985 годов. Эти полевые сезоны были полны эмоций, чувств, впечатлений и, к сожалению, трагизма. Наше отделение в обновлённом составе: начальник отделения майор Кожевников А.Г., заместитель начальника отделения капитан Бухаев С., старшие лейтенанты Мужиченко В., Станевский В. и я, лейтенанты Лаврентьев В., Равичев Ю., Борисенко А., выполняло топогеодезические работы по обследованию и восстановлению пунктов государственной геодезической сети 3 и 4 класса в горах Малого Кавказа на територии Азербайджана и Армении в районе городов Иджеван – Берд – Красносельк – Мартуни. Вот где мы напокоряли вершин, пощекотали себе нервы на горных дорогах и тропах, по которым ходят только местные жители и звери. Название некоторых вершин осталось в памяти : г. Мургуз (2993м), г. Киркитидаг (2740м), г.Алджалу (2544м), г.Карапапах (2483), г.Кечалдаг (2435м), г.Сарумсахлу (2023м), г.Хор (1773м). Во время выполнения этих работ в 1985 году погиб лейтенант Володя Жабровец, а он всего год прослужил в нашем отряде. Разбился Володя на горе Хор, неподалёку от Иджевана, эту гору я запомнил на всю жизнь. Я на этой горе был дважды на Газ-66, первый раз когда делали обследование (потом там наружный знак ставил, по-моему, Юра Равичев), второй раз - в ноябре 1985 года. Я видел место, где Володя разбился… Если бы не деревья, в которых застряла машина, лететь бы им с обрыва ещё метров 300. А он выполнял измерения на этом пункте. 

Казбек на рассвете. Высота 5033.8 м

Отчётливо помню: стою на горе Киркитидаг, а у моих ног у подножия Севанского хребта блестит озеро Севан, а дальше везде необозримый горный пейзаж, незабываемое зрелище мне запомнилось на всю жизнь. Вскоре, на горе Алджалу высотою 2544 метра, очень ранним утром готовлюсь к наблюдениям, вдруг на севере моим глазам открывается высокая огромная стена с заснеженными вершинами, это главный

Кавказский хребет и, скорее всего, гора Казбек. Прошло несколько минут и все исчезло. Сначала я даже не понял, что это было. Только потом осознал, что это Главный Кавказский хребет, а расстояние до него более 200 км по-прямой. Вот что значит видимость в горах, не каждому в своей жизни приходилось видеть такую красоту.

Еще один незабываемый эпизод в период выполнения работ по развитию ГГС 3 и 4 класса. Вторая половина ноября 1985 года, командир нашего отряда подполковник Кайгородов В.М. отправляет меня и старшего лейтенанта Мужиченко В. в район озера Севан выполнить перенаблюдение на пунктах ГГС. В Казахе в это время года еще тепло. Прибыли в Армению, там стоит прохладная сухая осень. Разъехались мы с Володей по своим геодезическим пунктам. Мне предстоял затяжной подъем (около 6 км) на гору Киркитидаг (2740 м), а в долине у озера Севан высота над уровнем моря 1896 метров. Личного состава было у меня три человека (водитель - армянин Антонян, запомнил фамилию на всю жизнь). Поднялись на гору, расположились лагерем, переночевали, утром просыпаемся от холода (а спали все в кузове на деревянных настилах). Выглянули, а за ночь выпал снег, мороз и вокруг автомобиля волчьи следы. Склон горы днем подтаивал, а ночью подмерзал. После выполнения наблюдений начал я думать, как спускаться. Днем невозможно, грязь, очень скользко. Вариант один, только один – рано утром. Проснулись мы и начали спуск. Поначалу все шло хорошо, у автомобиля включена первая пониженная передача, мотор ревёт на всю округу, потом машина стала скользить потихоньку, как на льду… Стоп машина! Из кузова вытащили всё, что можно бросить под колеса автомобиля. Тронулись и … началось! Машина потихоньку едет, а мы бросаем под колеса всё, что хоть как-то препятствует скольжению, и так по кругу. Впереди, на расстоянии около 50 метров, была относительно ровная площадка, но автомобиль стало сносить вниз и, он просто заскользил, колеса не крутятся, но он продолжает набирать скорость. За машиной все бегут, под колеса бросают, бесполезно. Я бегу всё быстрее, солдаты отстали, вскоре отстал и я, а машина катится вниз, "добралась" она до ровного участка, еще немного поскользила и остановилась. Дверь водителя открылась, я подбегаю к машине, думаю – обниму армянина, а кабина пустая. Водитель выпрыгнул на ходу, я этого даже и не видел. В общем, все закончилось хорошо. Фортуна в этот день была на нашей стороне. Отдохнули, успокоились и тронулись в путь дальше, доехали до родника и остановились на ночь, в ожидании, что к утру слякоть опять подмёрзнет. Переночевали и двинулись к месту постоянной дислокации. Вот такая незабываемая история.

Как говорится, что за геодезист – "покоритель" горных вершин, что не бил автомобили. В истории нашего отряда таких случаев было достаточно. Вот один из них произошел и со мной. Это было в сентябре 1984 года. Мой расчет стоял лагерем около реки, вблизи русского поселения молокан. Город Красносельк представлял собой разные анклавы: армянские и русские (где жили молокане). В Закавказье много было населенных пунктов, где жили русские молокане (такие приятные названия Фиолетово, Лермонтово, Семёново и другие). Я выдвигаюсь на геодезический пункт в районе Красносельского перевала, что ведет к озеру Севан. На выезде из Красносельска, на развилке, наш автомобиль подрезала легковушка, водитель, рядовой Киреев, принял резко влево, не справился с управлением, и машина падает с дороги на бок, на примыкающую дорогу, с высоты 1.5-2 метра, и на боку, по инерции, её тащит через дорогу к впереди стоящему жилому дому, а перед ним огромное дерево, в которое мы "влипли" лобовыми стеклами. 

 Выбрались с бойцом мы кое-как из машины, получили небольшие ушибы и порезы стеклом. Приехала ГАИ, составили протокол, подняли нам машину, водитель включил замок зажигания, машина завелась, слава Богу – радиатор и двигатель целы, а ГАЗ-66 молодец, своим ходом мы доехали кое-как до базы расчета. Пошли мы с водителем к знакомому армянину (мой водитель и жена армянина родом из Пензенской области) за помощью, а своего сержанта я отправил пешком за старшим лейтенантом Мужиченко (он находился на геодезическом пункте в 8 км от нас). Все прибыли к нам на помощь. Кабина автомобиля не подлежала восстановлению, нужно менять. Я с армянином поехал, на его машине, на маслосырзавод, там во дворе стояли два автомобиля Газ-66 и ждали списания. Армянин сам пошел к директору, что-то они по-армянски поговорили, короче решение нашли – директор нам дает кабину, а мы на ее место ставим свою, разбитую. Закипела кропотливая работа по замене кабин. Прошло два дня и наш автомобиль был готов к убытию в г. Казах. Прибыли в часть поздно вечером, на следующий день я доложил начальнику отделения майору Кожевникову А.Г. о случившемся ДТП. Вот такая история. За кабину я ничего не платил (а стоила она тогда около 600 рублей). Благодарю друзей армян, что помогли мне в трудный час.

Последние годы (1988-1990) службы в Закавказском военном округе были самые тяжелые и, я бы сказал, опасные. Разгоревшийся конфликт между Азербайджаном и Арменией оставил в моей памяти незалеченную и доныне рану. Я, какое-то время, был в этот период оперативным дежурным, через меня проходили сводки о пересечении границы беженцами обоих народов, а это в итоге сотни тысяч человек. Данные об этом нигде не публиковались и, тем более, не афишировались, а это печальная статистика и трагедия. Один мрачный эпизод мне запомнился на всю жизнь. Это было после землетрясения в Армении. Ночью вызывают меня командир части подполковник Сибюк Д.В. и комендант особого района г. Казах полковник Кайгородов В.М.. В кабинете командира находились два перепуганных азербайджанца. Меня ввели в курс дела, оказывается, после землетрясения в районе г. Кировакан, армяне стали выгонять из своих домов семьи азербайджанцев (в том районе много азербайджанских сел) под угрозой смерти. И толпа женщин, детей, стариков чтобы избежать столкновения с армянами пошли пешком через горы в сторону Азербайджана, но избежать столкновения с армянами им не удалось, те их начали преследовать, в итоге люди разбежались кто куда. 

Мне была поставлена задача, найти ночью хотя бы кого-нибудь из беженцев. Приблизительно сориентировавшись, где было столкновение с армянами (район этот я неплохо знал по опыту выполнения работ), я прибыл в указанный район в Армении – это было ущелье примерно в 25 км от Казаха. Со мной было 10 курсантов из Новосибирского пожарного училища, все с оружием. Никого с одной стороны ущелья мы не нашли, только разбросанные вещи, подъехали с другой стороны, результат такой же. Я уже стал опасаться, чтобы ночью на незнакомой местности не потерять курсантов. После долгих ночных поисков я с курсантами вернулся в часть около 10 часов утра. Доложил командиру о результатах поиска, все были рады, что хоть сами не потерялись. Потом уже на поиски потерявшихся людей вылетели вертолеты, которые были у коменданта на усилении. Беженцы были найдены и вывезены из района Армении. Своими этими воспоминаниями я не разжигаю межнациональную рознь, я категорически против всего этого. Все, что было – это ужасно, и я никакому народу такого не пожелаю.

Годы моей военной службы в 50 топогеодезическом отряде ЗакВО были годами становления офицера, приобретения опыта в выполнении топогеодезических работ в сложных физико-географических условиях. Это были самые лучшие годы моей жизни, годы энергии, тревоги, рвения и желания как можно лучше выполнить поставленную задачу в срок и с высоким качеством. Это были незабываемые годы. Хочу, чтобы все офицеры – геодезисты и топографы, всегда помнили годы своей воинской службы в 50 топогеодезическом отряде, потому что эти годы неповторимы и это было, кажется, только вчера…

* * * *